Старый Покровск

"В России мы жили в слободе Покровской (потом город Покровск), на Волге, против Саратова, на Базарной площади, в первом этаже", - писал Лев Кассиль. В городе Энгельсе и сейчас сохранился дом купца Ухина, в котором семья Кассилей жила до 1918 года.
 
В экспозиции зала воссоздана атмосфера старого провинциального города, который был тогда "классической заштатной провинцией Российской империи, мещанской и затхлой", с одной стороны, а с другой стороны, - "Покровск на Волге - столица. Главный город Республики немцев Поволжья... Вывески двойные - немецко-русские. Язык тройной. Вроде одеколона - украинский, немецкий, русский" (Л. Кассиль. "Изустный период в городе Покровске").
 
Л. Кассиль жил в Покровске с 1905 по 1923 год, но привязан к родному городу был всю жизнь. Одно из первых опубликованных им произведений - "Изустный период в городе Покровске" - о родном городе. Городу детства, самому Детству, родителям посвятил Кассиль повесть "Кондуит и Швамбрания". Нередко местом действия своих книг он избирал маленький городок на Волге, "близ Саратова" (роман "Вратарь республики", повести "Дорогие мои мальчишки", многие очерки и рассказы).
 
В зале представлены фотографии жителей Покровска начала века. На них - люди разных социальных сословий: жена хлебопромышленника Куховаренко с семейством, начальник железнодорожной станции "Покровск", священник с семьёй, победитель в велосипедных состязаниях Трушин.
 
Небольшой музыкальный театр позволяет увидеть провинциальный городок глазами двух мальчишек - братьев Лёли и Оськи. Театр воссоздает атмосферу гуляния покровчан по легендарной Брешке, воспетой Кассилем: гимназиста и гимназистки, земского начальника Разуданова и Покровской Золушки Марфуши. В театре "оживает" знаменитый домик Угря с его фантастической архитектурой.
 
В повести "Кондуит и Швамбрания" Кассилем увековечен родной город: "От "Эльдорадо" до нашей квартиры шла так называемая Брешка, или Брехаловка. Вечерами на Брехаловке происходило гуляние. Вся Брешка - два квартала. Гуляющие часами таскались туда и назад, от угла до угла, как волночки в ванне от борта до борта. Девчата с хуторов двигались посередине. Они плыли медленно, колыхаясь. Так плывут арбузные корки у волжских пристаней. Сплошной треск разгрызаемых калёных семечек стелился над толпой. Вся Брешка была черна от шелухи подсолнухов. Семечки назывались у нас "покровский разговор".